Оценка: +29 / 6 участников / 4 рекомендации / (+0) (-0) качество

Строго говоря, это музей двух писательниц – Леси УкраИнки (настоящее имя Лариса Петровна Косач, в замужестве Квитка, крупнейшая и известнейшая украинская поэтесса и замечательный драматург, прозванная также «Дочка Прометея», 1871–1913) и ее матери Олены Пчилки (настоящее имя Ольга Петровна Драгоманова, в замужестве Косач, 1849 – 1930). Но в советское время Леся, благодаря ее социал-демократическим убеждениям, проходила как революционерка, а ее мама родная – как буржуазная националистка. Сейчас личная слава Олены Пчилки (а всего у нее детей было шесть :-)), основывается главным образом на том, что она – первая украинская детская писательница. Рассказывают, что будто бы всякий раз, когда в комнате Олены Пчилки что-нибудь снимают для телевидения, там падает и ломается аппаратура. Это истолковывают как свидетельство ее негодования тем, что, мол, музей до сих пор называется только музеем дочери, а не обеих.

Музей прехороший, сотрудники в нем гостеприимные и квалифицированные, но впечатление оставил печальное, не сказать – тревожное. Очень чувствуется отсутствие тщательно и с любовью выстроенного «музейного мифа», подобного тому, какой окружает музеи Шевченко или Булгакова. По «музейным мифом» я разумею создаваемую многими людьми атмосферу восторженного, но искреннего поклонения, масштабную государственную и негосударственную поддержку, активную и заметную околомузейную деятельность, сопутствующую «раскрутку».
Конечно же, у музея есть настоящие друзья, частые посетители, по мере возможности ведется популяризаторская и творческая работа, но орды школьников, которых приводят, «для галочки», по-видимому, пока что преобладают, к плохо скрываемому раздражению сотрудников, а точнее – к их заметному огорчению. (Когда мы с мамой приехали, школьников, понятно, не было, но я это знаю по отзывам и рассказам). Я спросила, посещало ли музей руководство страны в ближайшие годы. Нет, не посещало. То есть, когда нужна Леся для целей политической карьеры – возлагают на кладбище цветочки перед камерой, в остальное время – молчок.
Обидно, что Леся (на самом деле, один из людей, благодаря которым независимое украинское государство существует) не настолько любима и популярна, как например, Тарас Шевченко или Иван Франко и, по сравнению с ними, как бы «отставлена» в тень, хотя в речах и превозносима. В стране должна быть – как бы назвать это? – «культура женщины» (не обвиняйте меня в феминизме, это не совсем то, что я имею в виду), и для ее создания в Украине и Леся, и ее мать – необходимые люди. С другой стороны, образ Леси сложно поддается «массовой» популяризации. Как выразил это наш экскурсовод: «Лесина жизнь была разделена между творчеством и борьбой с неизлечимой болезнью»(С). Физические страдания никак «украсить» или «подкрасить» в глазах широкой публики нельзя, несмотря на то, что в борьбе с ними душевное благородство и сила личности проявляются не меньше, чем во всяких общественных треволнениях. Зато кто любит (может полюбить) Лесю – тот к ней и приходит. Это еще одна причина поблагодарить энтузиастов и ученых, которые берегут память Леси Украинки, ее мамы и близких людей.

Экспозицию воссоздавали очень тяжело, собирали буквально по крупицам, так как музей открыт был только в 1963 году. После смерти Олены Пчилки часть семьи в 30-е гг. была репрессирована. Потом во время войны родственники Леси выехали за рубеж. В промежуток между смертью матери и открытием дома-музея, понятно, многое пропало (это, может быть, еще не самое ужасное положение, по сравнению, например, с Ливадийским дворцом в Крыму, где выставка «Романовы в Ливадии» состоит главным образом из фотографий). Не так давно с родными Леси списались, они передали в дар музею то, что сохраняли. Сейчас их потомки живут в США – приезжали, оставили записи в книге музея. На первом этаже – воссозданы интерьеры гостиной, столовой, комнат Олени Пчилки и Леси. Входы в маленькие комнатки матери и дочери перегорожены натянутыми веревочками – заглядываешь внутрь, стоя у порога, входить имеет право только экскурсовод. На втором – общая экспозиция, с фотографиями, прижизненными изданиями книг, документами и копиями рукописей. Есть хорошие живописные портреты членов семьи, несколько ценнейших личных вещей – например, Лесина чернильная ручка, тросточка, которую она подарила историку Яворницкому, вышивки, украшения свадебного платья Олены Пчилки, янатрные бусы Лесиной самой младшей сестры Исидоры, принадлежавшие семье картины, книги. Какую-то похожую и подходящую мебель подобрали, чтобы восполнить недостающее. Все это охраняют прислушивающиеся к экскурсии, тихо сидящие между комнатами верные музейные бабушки.
Сестру Исидору, самую младшую в семье, которая и прислала вещи в музей из Штатов, как я понимаю, Леся Украинка увековечила в хрестоматийной поэме «Давня казка»:
"Їй наймення Ізідора,
А вродлива!.. не сказати!.." (С)
Когда писалась «Давняя казка», Исидора была малышкой.
Наверное, правильнее было бы начать осмотр со второго этажа и затем спуститься на первый, в квартиру семьи, но мы сделали наоборот. Обобщая и до предела упрощая мое личное впечатление: ты входишь в совсем другой мир, невероятно не похожий на твой, – а так и должно быть в хороших музеях, – и безвозвратно с ним разъединенный. Здесь временами очень сильно чувствуется не старина, а старость, какое-то одиночество и подавленность этого мира. Так могло быть оттого, что в музее не было посетителей одновременно с нами. Но сказалось, вероятно, и то, что хозяева пережили в этом жилище многие горести – и умели их пережить…
Нас водил экскурсовод Николай Сергеевич, насчет которого я почти уверена, что он учился со мной в лицее, но меня не узнал. Ближе к концу экскурсии выяснилось, что можно фотографировать. Копии рукописей любимых произведений на мобилку снимать бесполезно, но комната Леси получилось неплохо. Я назадавала Николаю Сергеевичу массу вопросов, и по готовности, с которой он отвечал (и отсутствию раздражения), было видно, что такая посетительская активность здесь встречается нечасто, а потому сердечно приветствуется. Он даже показал нам большую подборку газетных публикаций о Лесе и музее. Но мы так и не смогли сообща найти ответа на один волнующий меня вопрос: почему все-таки киевскому Театру русской драмы дали имя не Гоголя и не Чехова, а Леси Украинки, которая не писала русских драм (и даже написала одну, в советское время запрещенную, а сейчас введенную в школьную программу драматическую поэму «Боярыня», в которой украинская девушка XVII века, выйдя замуж за парубка на русской службе, умирает, потому что не может жить на чужбине…Эта вещь к числу моих любимых Лесиных произведений не принадлежит – сподіваюсь, вона поставиться з розумінням…) Причем имя Леси Украинки было дано театру в 1941 году, то есть очень скоро после того времени, когда семья подвергалась гонениям…

Общую экспозицию на втором этаже завершает портрет Леси, закрепленный на семи струнах (один из поэтических циклов в ее первом сборнике называется «Сім струн»). Когда мы подошли к нему, семь струн вдруг затрепетали, и портрет задрожал. Николай Сергеевич объяснил: «Вы ему понравились – он так «здоровается» далеко не со всеми…»Приятно…..

Адрес музея : 01032, Киев - 32, улица Саксаганского, 97.

Оценка: +7 / 2 участники / 0 рекомендации / (+0) (-0) качество

22 февраля 1944 войсками 3-го Украинского фронта в ходе Никопольско-Криворожской наступательной операции был освобожден от немецких захватчиков город Кривой Рог.

Оценка: +12 / 3 участники / 0 рекомендации / (+0) (-0) качество

Памятник Валявко Василию Антоновичу

Оценка: +25 / 5 участников / 1 рекомендация / (+0) (-0) качество

Карьер Карачуновский КДЗ

Оценка: +21 / 5 участников / 2 рекомендации / (+0) (-0) качество

 Приходской храм с исключительно сложной историей сооружения (Воздвиженская, 1-а).

Оценка: +10 / 2 участники / 1 рекомендация / (+0) (-0) качество

Плотина КРЭС