Братская могила в с.Куцовка

Братская могила в с.Куцовка.

Братская могила находится на станции Куцовка в с.Куцовка. При прокладке ж/д путей братскую могилу перенесли во двор станции и установили памятник в виде «скорбящей женщины», которой сейчас уже нет. На памятном знаке возле братской могиле написано: 10 марта 1944 года воины 113 стрелковой дивизии 68 стрелкового корпуса 57 армии 3-го Украинского фронта освободили село Куцовка от немецко-фашистских захватчиков.

источник текста

« Снабжение по-прежнему было плохое. Пришли вести, что на станции Куцовка немцы бросили много складов с продовольствием. От нас это было километров за 25. Срочно организовали „продотряд” - команду из человек восьми с офицером. Была поставлена задача - найти трофейные продукты. До станции Шаровка доехали на машине. Поздно вечером товарным поездом приехали на станцию Куцовка.

Перед нами предстали взорванный элеватор, сгоревшее здание вокзала, сожженые дома поселка. Быстро темнело. В трёх километрах от станции находился поселок. По грязной, разбитой дороге, уже в темноте, подошли к хатам. Поселок был сильно разбит, отдельные, чудом уцелевшие, хаты без окон и дверей были заняты солдатами. Окна занавешены плащпалатками, двери мешковиной и рогожей. Разошлись по разным хатам.
Я попросился в одну из хат переночевать.

- Входи! Не на улице же спать! - ответил солдат из глубины хаты.

Внутри комнаты коптил фитилек, горевший в плошке с жиром. Всё скрыто в полумраке. На полу, прямо на соломе, вповалку спали солдаты.
- Ну, устраивайся, - говорит мне пожилой, лет за 50, солдат.- Откуда родом?
- Из Тамбова.
- А мы из Пензы. Тамбовский у нас командир. Он придет завтра утром. Значит, земляк тебе. Митропольский его фамилия. Хороший человек, дело знает, да и людей бережет. Не слыхал?
- Фамилия знакомая, - отвечаю я.
- А звать его Николай Константинович, - говорит солдат, - ну, поешь, что бог послал, да будем спать.

Рано утром, едва взошло солнце, все уже были на ногах. Меня разбудили.
- Солдат, солдат, командир зовет, вставай!
Проснулся, оглядел комнату - ни окон, ни дверей, полна горница людей - все солдаты пожилые, под 60 лет, из инженерно-саперного батальона. Использовали их команду на фронтовых и армейских складах боеприпасов.
- Он там, за занавеской, иди. Хочет поговорить с тобой, - объясняет солдат, а сам улыбается. Глаза его щурятся, и он продолжает:

- Всё земляки из Тамбова не попадались, а тут ты объявился. Ну, иди!
Я отодвинул плащпалатку и увидел: чуть ниже среднего роста, черноволосый, в нижней рубашке, заправленной в галифе, бреется, глядя в осколок разбитого зеркала, офицер. Китель висит на кровати, погоны старшего лейтенанта.
- Разрешите!
- Заходи, заходи, земляк. Как фамилия?
Я ответил.
- А мать как звать? А отца? Не узнаешь родственника? Я - Митропольский, Николай, сын Константина Митропольского. Ну, рассказывай, как живешь, что из дома пишут? Вот так встреча! Я сегодня утром шел до станции Куцовка полями. Три пояса сплошных мин прошел. Снег стаял и они лежат, как на тарелочке. Думал, крышка! Недаром торопился! Ну, рассказывай!
До самого вечера, пока не уехали, он не отпускал меня. Мы говорили о том, где были и что видели. Он подробно расспрашивал, пообещал похлопотать о переводе к себе. От него я узнал, что поздней осенью прошлого года немцы сумели взорвать колоссальное количество боеприпасов, фронтовой склад, приготовленный для наступления на запад. На дорогу дал мне провизии и мы тепло распрощались. Поездом обратно вернулись на станцию Шаровка. Наш продпоход был неудачен, всё было взорвано, сожжено. Удалось набрать только гнилую и мороженную картошку. Население голодало. Немцам пришлось покинуть станцию Куцовку в результате глубокого вклинения наших частей в их тылы. Теперь стали понятны неудачи нашего декабрьского наступления на станцию Куцовка. Засыпанные снегом минные поля не позволили подойти к станции.
Поздно вечером приехали в деревню Митрофановка. Всюду сборы - скоро выходить, и все спешно готовятся к выходу.»

источник текста