Харьковская кондитерская фабрика Жоржа Бормана

Tan-Tol's picture
  • Теги:
    • Building,
    • Аrchitectural structure

Mark: +8 / 2 participants / 1 recommendation / (+0) (-0) qualities

  • UkraineKharkiv regionХАРКІВ
Description

Источник 1, Источник 2

Есть в Харькове на улице Кацарской совсем неприметные здания – это производственные мощности Харьковской кондитерской фабрики.
Но какая интересная  история кроется за их стенами!

Не пожалейте своего времени и прочтите.

(Использованы материалы статьи «Фаберже шоколадных бонбоньерок» Валентина Крапивы и статьи «ЖБ» — бренд на века» Леонида Мачулина )

 

Где-то в середине ХVІІІ века из Австрии в Украину занесло немецкого офицера, который в подорожном документе значился как Борман. Тогда много российских воинских городков было натыкано на карте Украины, ибо российская столица еще не определилась, кого ей больше бояться: турок или своих малоросских подданных. Уж Борман поскитался по тем городкам — от Херсона до Харькова. Честно говоря, он мечтал о другом — о столичной жизни, а не о службе на задворках великой империи. Да кто его спрашивал! Его заветную мечту попасть в Петербург удалось осуществить только старшему сыну Николаю и его детям. Николай Борман перебрался в Петербург, где прослыл искусным фармацевтом. Правда, тут всплыли некоторые нестыковки из биографии бывшего немца. Во-первых, выяснилось, что он как бы еврейского происхождения, а во-вторых, даже с Борманом его папаша слегка погорячился, так как не исключено, что был он не Борманом, а Берманом, хотя ничего плохого в этом не было, а совсем напротив — в Петербурге все фармацевты были Берманами.

В год 1837, в семье известного фармацевта родился сын, который в будущем станет выдающимся русским кондитером и заслужено получит высокие звания той эпохи — купца 2-й гильдии, потомственного почетного гражданина Санкт-Петербурга — Григорий Николаевич Борман. Видимо, путаницу в этой семье любили, поэтому, несмотря на то, что сына записали Григорием, в семье все называли его Георгием, а мать, будучи французских кровей, своего любимца называла Жоржем.

     Источник

Когда настало время любимчику выбирать будущую стезю, отец был тверд: только естественный факультет Петербургского университета. Отец по этому поводу даже изрек нечто метафорически-афористическое: «Мы не фармазоны, мы фармацевты. Снова будешь немцем». Действительно, в университетах Российской империи для евреев был ценз, а для немцев почему-то нет. Но за 25 рублей золотом в полицейском департаменте можно было стать даже турком.
Начались годы учебы на медика. Студенческая вольница — вещь святая. Георгий любил шататься по Невскому, заглядывать в витрины. У одной останавливался чаще и дольше других. В доме № 21 была малюсенькая кондитерская лавка, где на витрине красовались аппетитные пирожные, увитые искрящейся мишурой. Чувствовалась женская рука. Однажды он заглянул внутрь. У прилавка стояли он и она, буколические старички, прямо со страниц Карамзина.
— Молодой человек, — сказала старушка, — я вас давно заприметила через стекло, только почему-то вы не заходите. Студент?.. Значит, с деньгами неважно. Разрешите вас угостить. Уж примите — это от души.

Деньги у Георгия были, да разочаровывать хозяйку не хотелось. Церемонно съел пирог с умопомрачительной начинкой. И тут же получил приглашение заходить. Решил, что один раз зайдет непременно: надо же отблагодарить добрых стариков. Принес хозяйке букет первых майских цветов. Та растрогалась и вдруг предложила:
— А не хотите ли вы подработать? Мы люди пожилые, а у вас университетские вакации. Поработайте у нас летом, подсобите в сладком деле.
Идея показалась заманчивой. Вскоре уже стоял за прилавком в белоснежном фартуке. То ли на белый фартук, то ли на черные усы нового продавца потянулись в лавку на Невском дамочки как с детьми, так и с перспективой их завести. Старики-хозяева только улыбались.
Но приближалось время начинать новый учебный год в университете. И вдруг супружеская пара пригласила своего нового продавца в дом на чай. Отказаться было неприлично. Посидели, чай попили. А когда пришло время прощаться, хозяин лавки мягко придержал руку гостя и произнес:
— То, что скажу, вас удивит. Но мы с женой к решению пришли единодушно и сразу. Люди мы бездетные, а ныне и безбедные. Держать лавку нам уже нелегко, а продать никогда рука не поднимется. Вы нам приглянулись, и вот мы решили свою кондитерскую подарить вам. С этой минуты она ваша. Делать можете с ней, что хотите. Только ежели она по-прежнему будет радовать детей и взрослых сладостями, сердца стариковские будут только ликовать.
Честно говоря, от неожиданности студент-медик в обморок не упал. Стоя за прилавком, он уж давно задумывался, что время сильно убежало вперед — середина ХІХ века, торжество машин. Домашней выпечкой уже никого не удивишь. К тому ж Европу как раз охватил шоколадный бум. Вот какого лакомства ждет покупатель! Но шоколад на бабушкиной плите не сваришь. Значит, нужен капитал, чтобы все механизировать.
Капитал. Личных денег было в кармане 300 рублей — платить за университет. А если не платить?! Всю жизнь готовить горькие пилюли или сладкие соблазны — даже сравнивать не хочется. Но как отца убедить?! А если… Купил коробку самых лучших «конфект» (так тогда говорили) и пошел на трудный, но принципиальный семейный суд. Судили и рядили долго. Но «конфекты» неожиданно сердце отцовское растопили. Сдался и «конфекты» к себе в кабинет унес.

В XIX веке в России практически не было собственного шоколадного производства, конфеты ввозили из-за границы. Первое письменное упоминание о «шеколаде» — так называли тогда шоколад, относится к 1818 году. Кстати, «шеколад» не ели, а пили, причем, эта традиция сохранялась вплоть до 70-х годов XIX века. Более того, первое время шоколад продавали в аптеках…
В Санкт-Петербурге «шеколадным» бизнесом первым занялся Георг М.Ландрин. В 1848 году он открыл мастерскую по производству леденцовой карамели, а позже и шоколада. Григорий Николаевич Борман стал вторым петербургским «шеколадным» купцом.
В 1862 году он заводит новое дело «въ весьма скромныхъ размерахъ». На Невском проспекте, в Петербурге, в своем небольшом магазине с названием «Жорж Борман» он устанавливает скромную мастерскую с ручной машиной для выделки шоколада.
Точный расчет и немецкая педантичность вскоре принесли успех. Да и как могло быть иначе, если мамы и папы, бабушки и няни, выгуливающие детей вблизи кондитерских магазинов, неизменно слышали: «Купи что-нибудь сладенькое!». Да и сами взрослые частенько не отказывали себе...

Машина стояла прямо в лавке. Все делалось на глазах покупателей, без обману. Это было внове, неожиданно. Народ, как в цирк, пер поглазеть, ну и уж попробовать. Вскоре в маленькую лавчонку было не пробиться. И тогда молодой хозяин что удумал: не расширять сеть магазинов, а торговать прямо на улице. Но как! Он установил первый в Петербурге торговый автомат. На углу Невского и Надеждинской появился домик на чугунном основании, под черепичной крышей, который сразу окрестили «Домиком братьев Гримм». На видном месте красовалась надпись: «За опущенную в аппарат 15-копеечную монету полагается плитка шоколада».
В Европе такая торговля уже шла полным ходом, но в России была своя специфика. То кто-нибудь вместо 15 копеек бросал двугривенный, дескать, давай, автомат, мне шоколад и сдачу не забудь. Причем, свои законные требования умник буквально дословно в щель и излагал. Но автомат делал вид, что русского языка не понимает, т.е. ни монеты, ни товара не давал. Хорошо, вокруг добрые люди толклись, учили: «Ты ему врежь по правому боку, у этого чурбана враз мозга прочистится!». Пришлось при каждом автомате доброго молодца ставить. Кто автомату давал хук справа, тут же от молодца получал апперкот слева. Покупатель не возражал: а что, хоть сдачи получил!
Но это еще были цветочки, потому что когда за товаром к автомату купец подходил, это были уже ягодки. Купец демонстративно трехрублевую бумажку сворачивал и в щель совал: «Бери, нам не жалко!». Это уже был не хук, это был каюк автомату.
Но особенно автомат раздражал потомственных пролетариев: «Эта шоколадная машина для унижения рабочего человека придумана. Другое дело, если бы вместо цукерки он стопку водки с соленым огурчиком исторгал. Самое пролетарское лакомство!».

Фирма «Жоржъ Борманъ» торговала бойко и полученный доход Григорий Борман тут же пускает на расширение бизнеса. На Английском проспекте он строит шоколадную фабрику. На ней уже было налажено производство сладкого товара, то есть его выпускали не под заказ, как в магазине, а на склад, для реализации в торговой сети!
Вслед за экономическим успехом приходит всероссийское и мировое признание. В 1870 году на Всероссийской выставке в Санкт-Петербурге продукция получила бронзовую медаль, а шесть лет спустя основатель фирмы Григорий Николаевич Борман удостоился звания «Поставщик Двора Его Императорского Величества» с предоставлением права изображения государственного герба на своих «этикеткахъ».

     Источник

Столь высокая оценка деятельности фирмы способствовала расширению бизнеса и освоению дополнительных рынков сбыта. В том же 1876 году был открыт первый оптовый склад изделий кондитерской фабрики в Апраксином дворе, а через два года оптовые склады открылись в Москве и Нижнем Новгороде. Спустя 16 лет, в 1878 году, торговая марка «Жорж Борман» на Всемирной выставке в Париже получает первую золотую медаль. В 1895 году – еще две золотых медали с выставки в Париже и почетный диплом с медалью на выставке в Чикаго.

 

Харьков - конфетная столица юга России

Имя Григория Николаевича Бормана прочно связывалось в сознании современников не только с огромным количеством сладостей с маркой «ЖБ », но и с грамотным и успешным ведением дел, с передовыми технологиями производства.
Оригинально оформленную продукцию высочайшего качества с тиснением «ЖБ » без преувеличения знала и любила вся Россия и все слои населения. Грамотные рабочие на лучшем оборудовании производили столько сладостей, а обороты фирмы настолько выросли, что Григорий Николаевич Борман в 1895 году решил учредить Товарищество «Жорж Борман» с основным капиталом в 300 000 рублей. За два года до этого в дело вошел его сын, Георгий Григорьевич. В 1899 году он официально сменил отца на посту главы бизнеса, став директором товарищества.
В августе 1895 года в делах Харьковского губернатора появился документ, на котором было начертано: «О разрешении Товариществу «Жорж Борман» открыть в г. Харькове конфетную фабрику для снабжения южно-русского рынка произведениями фирмы».
Выбор Харькова был не случаен. К тому времени город фактический стал крупным промышленным центром Юга России. К 1890 году были построены железнодорожные линии Курск-Харьков-Одесса, Харьков-Севастополь, Харьков-Ростов. Железнодорожная связь существовала между всеми крупными городами Украины и общероссийскими промышленно-торговыми центрами. Немаловажным фактором явилось и то, что на Украину к концу XIX века приходился 81,5 % общей выработки сахара – основного сырья в кондитерском деле.
Уже в октябре 1896 года, спустя 14 месяцев после получения разрешения, по улице Кацарской в Харькове была запущена фабрика по производству шоколада и бисквита.
Производство продукции семья Борманов всегда вела по последнему слову техники. Харьков не стал исключением. За три с небольшим года предприятие стало одним из крупнейших на юге России. В производстве было занято около 800 человек, еще более 100 работало в многочисленных складах и лавках. В Харьков завезли не списанное в столице оборудование, а новейшее, только что закупленное за границей. В шоколадных отделениях масло из зерен какао отжималось при помощи гидравлических прессов – новинки на то время. Инженерами предприятия была внедрена недавно открытая технология охлаждения шоколада в холодильных камерах посредством жидкой углекислоты.
Бормановские фабрики были оснащены беспрерывно работающими печами. Карамель, монпансье и мармелад производились на вакуумных аппаратах. На харьковской фабрике в полную силу использовались паровые машины – все смеси варились не на открытом огне, а с помощью водяного пара.

Отбор на «кондитерку» шел строгий, текучесть кадров была нешуточная. Вы никогда не догадаетесь, за что увольняли сотрудников с фабрик Бормана. Так вот, рабочие цехов должны были всегда ходить в свежевыстиранных, отутюженных халатах.

Товарищество не скупилось на передовые для того времени технологии и зачастую шло даже впереди времени. Так, в октябре 1904 года предприниматель Георгий Борман одним из первых в России приобрел пять автомобилей, только начинавших входить в жизнь современников. На их бортах красовалось название торговой марки: «Жоржъ Борманъ».

     Источник

Первый фирменный магазин розничной торговли на Николаевской площади открылся в 1900 году.

К 1915 году в Харькове уже работало четыре магазина Товарищества «Жорж Борман». В начале века в год выпускалось более 4,5 тонн сладкой продукции! Для выработки мармелада и пастилы каждую осень в Курской и Могилевской областях закупались яблоки. Одних только конфет выпускалось около 200 наименований: «Аленушка», «Ушки», «Якши», «Цукатики», «Сампьючай»...

           Источник

Бесспорному успеху торгового предприятия способствовала также реклама и оригинальная, с любовью исполненная упаковка. Товарищество заботилось о рекламе своего товара и не скупилось на создание этикеток, изящных картинок и коробок. На этикетах (так до революции назывались художественно оформленные обертки) помещали портреты русских писателей (Гоголя, Достоевского, Толстого) с цитатами из их произведений. Выпускались целые серии шоколада: «Географический атлас», «Коллекция жуков», «Народы Сибири», «Спорт». На этикетках «Бумажных поделок» размещались иллюстрации и инструкции по изготовлению кукол.

     Источник

При этом, стремясь во всем поддерживать русское производство, фирма задается целью и в этом отношении остаться верною самой себе: все необходимые для завертывания и укупорки товаров этикеты, ящики, коробки, и жестянки, — на что фабрика расходует в год до 75.000 рублей, — изготовляются для нее русскими мастерами. Эта потребность вызвала даже учреждение отдельных мастерских и фабрик, специально занятых изготовлением ящиков, жестянок и этикетов, картонок и коробочек для фабрики Жоржа Бормана».
К слову, спустя сто лет в антикварных магазинах Петербурга и Москвы за жестяную банку с лейблом «ЖБ » дают не одну сотню «зеленых» денег…

   Источник

Сегодня, наверное, каждый ребенок знает, что такое «Киндер-сюрприз». Но практически никто не знает, что первое шоколадное яйцо с подарком внутри придумал именно Жорж Борман. Правда, в то время вовнутрь вкладывалась маленькая символическая вещичка, а не игрушка — крестик, макет маленького костела или православный собор, но суть изобретения это не меняет.

Но грянул 1917 год. Пролетарий таки отстоял свои права. На бывшей фабрике «Жоржъ Борманъ» наконец возобладала социальная справедливость. Первой отменили ежедневную выдачу рабочим 0,5 фунта шоколада. Потом новое партийное руководство сочло излишней роскошью и белые халаты. Шоколад не выдавали — предполагалось, что сознательный рабочий и так его украдет. Так формировалось новое социалистическое производство на базе социалистического сознания.

Один злобный английский капиталист как-то признался, что Великую Октябрьскую социалистическую революцию первыми и с особой радостью встретили именно «буржуи» Запада. С русскими конкурентами им справиться было не по силам, слава тебе Господи, помог Октябрь.
В 1918 году директор-распорядитель товарищества шоколадных фабрик «Жоржъ Борманъ» господин Крамаренко, стоя на трапе парохода, увозящего из Одессы в Константинополь бывших деловых людей бывшей Российской империи, не сдержался и утер скупую слезу:
— Не жалко потерять все, жалко, что не будет больше в России конфет «Лоби-Тоби» и вафель пралине. Для этого нужен гений Бормана, а гении рождаются не каждый век.

25 декабря 1918 года Григорий Николаевич Борман скончался в своей квартире в Харькове и был похоронен на Лютеранском кладбище (ныне не существует).

Национализированная кондитерская фабрика и четыре магазина продолжали работать в Харькове в годы революции и гражданской войны, в годы голода и разрухи. Разве что уменьшились объемы производства и продаж «пролетарского» ассортимента.
В 1920 году фабрика была переведена на сметно-бюджетное существование и получила название Первая государственная кондитерская фабрика. А в 1922 году, к пятой годовщине большевистской революции, фабрику Товарищества «Жорж Борман» с рабочим стажем в 26 лет и мировым именем, местная власть переименовала в кондитерскую фабрику «Красный Октябрь.
Со временем бисквитный цех «Красного Октября» было решено превратить в самостоятельное предприятие. Для этого в 1932 году началось строительство Харьковской бисквитной фабрики по ул. Лозовская, а весной 1935 года состоялся пуск ее в эксплуатацию.
Во время войны оборудование бисквитной фабрики вывезено в Уфу, а кондитерской – в Алма-Ату. Ко времени освобождения Харькова только один из цехов по улице Конторской был пригоден к запуску производства. Он первым и выпустил продукцию в сентябре 1943 года.
Восстановление двух кондитерских предприятий (фабрики «Красный Октябрь» и Харьковской бисквитной фабрики), имеющих право называться правопреемниками Жоржа Бормана, продолжалось вплоть до 1954 года. В цехах по-прежнему преобладал ручной труд. В 1957-м  году фабрика «Красный Октябрь» начала полумеханизированный выпуск шоколадно-вафельных тортов «Делис», до сих пор любимых харьковчанами.

Разработка Шебелинковского газового месторождения позволила решить проблему перевода производства на новый вид топлива — природный газ. В 1958 году была проведена полная реконструкция с заменой печей на газовые и с установкой четырех новых сахарных технологических линий. Эти нововведения позволили значительно увеличить выпуск продукции (к примеру, объем фасованной продукции вырос более чем в 8 раз), улучшить условия труда. В 1965 году методом «народной стройки» было построено здание вафельного цеха. В 1969 году проведена его механизация. С этого момента производственные циклы стали более стабильными, и харьковские кондитеры занялись усовершенствованием технологических процессов, разработкой новых технологий и сортов, улучшением оформления продукции.
Политический и экономический кризис начала 1980-х годов не мог не сказаться на производстве «сладкой» продукции.
В сентябре 1998 года между бисквитной и кондитерской фабриками был подписан договор о совместной деятельности, согласно которому, бисквитка обеспечивала старого-нового партнера качественным сырьем и вела сбыт готовой продукции. В ноябре того же года собрание акционеров «Харьковской кондитерской фабрики» приняло решение продать АО ЗТ «Харьковской бисквитной фабрике» контрольный пакет акций, средства от которого были направлены на погашение долгов, в том числе и по бюджету.
Благодаря этому шагу, кондитерке удалось не только разблокировать расчетные счета, произвести оплаты, погасить долги по зарплате рабочим, но и начать интенсивное переоснащение. Предпринятые меры оказались обоюдовыгодными: кондитерская фабрика, получившая в последствии название “Харьковчанка”, решительно стала наращивать объемы производства, возвращать утерянные рынки сбыта, а бисквитная фабрика получила возможность предлагать торговым партнерам весь спектр кондитерских изделий.
С 2001 года все изделия обоих предприятий выпускаются под объединенным логотипом «Бисквит-Шоколад», а в августе 2004 года — объединились в корпорацию под таким же названием.
Сегодня корпорация «Бисквит-Шоколад» — одна из лидеров кондитерской промышленности Украины, по объемам производства стабильно занимает четвертое место. Ее продукцию покупают не только в Украине, но и в России, Казахстане, странах Балтии, США, Израиле, Германии – более чем в 20 странах мира.
Отмечая в 2006 году 110-летие кондитерской фабрики, корпорация «Бисквит-шоколад» выпустила серию конфет с названиями из эпохи Бормана и серию сладких наборов премиум-класса под названием «Жорж», посвященную своему основателю.
Отныне брэнд «Жорж Борман» — это стандарт качества и высокой популярности продукции.

How to get to the point: 
Адрес: улица Кацарская, 24/26
Reports
butilkavodi's picture
1 photos
butilkavodi
dombrovskii_a's picture
2 photos
dombrovskii_a
0
Your rating: None

Comments

Кирилл Ольгинский's picture

Мой прапрадед Дагаев (имя

Мой прапрадед Дагаев (имя сейчас не помню) до 1918 года был управляющим этой фабрики.

Back to top