Могила кошевого атамана Запорожской Сечи Ивана Дмитриевича Сирко

Аватар пользователя dombrovskii_a
  • Теги:
    • Памятник (Бюст),
    • Археология,
    • Курган,
    • Место погребения ,
    • Могила,
    • Памятники

Оценка: +52 / 11 участников / 4 рекомендации / (+0) (-0) качество

  • УкраинаДнепропетровская областьКапулівка
Описание

Могила кошевого атамана Запорожской Сечи Ивана Дмитриевича Сирко


Родина Сирко просмотреть

Среди древностей казацкого времени, находящихся в Днепропетровской области, могила кошевого атамана Запорожской Сечи Ивана Дмитриевича Сирко занимает особое место. В регионе, некогда бывшем центром формирования запорожского казачества и местом расположения пяти Запорожских Сечей, она остается едва ли не единственным аутентичным памятником той эпохи, который сохранился до наших дней. Впрочем, сохранился, претерпев безжалостные удары времени и не менее безжалостное пренебрежение потомков.



В 1709 году, разрушая Чертомлицкую Сечь, российские военные отряды осквернили казацкие могилы, уничтожили и каменный крест, который был на могиле кошевого. Лишь 25 лет спустя, вернувшись на свои займища, запорожцы восстановили давнее кладбище, а вместо креста на могиле атамана установили камень с надписью, где ошибочно указали датой смерти Сирко 4 мая 1680 года. Этот камень сохранился до наших дней. Новая веха лихолетья для могилы атамана началась после того, как 18 сентября 1965 года Совет Министров УССР принял постановление «Об увековечении памятных мест, связанных с историей запорожского казачества». Этот документ определил первостепенное значение в истории запорожских казаков острова Хортицы. Именно там решено было создать Государственный историко-культурный заповедник, некрополь казацких атаманов (причудливо названный пантеоном), установить памятные знаки, открыть музей истории казачества. Для формирования «пантеона» было предусмотрено перенесение захоронений знаменитых личностей казацкой истории – кошевых атаманов Ивана Сирко из села Капуловки Никопольского района Днепропетровской области, Петра Калнышевского с Соловецких островов, кошевого Задунайской Сечи Иосифа Гладкого, а также гетмана Петра Дорошенко. Впрочем, необходимость перемещения останков Ивана Сирко мотивировалась еще и тем, что его могиле угрожало разрушение от волн недавно созданного Каховского водохранилища.

Отметим, что это постановление принималось в бытность на посту первого секретаря ЦК Компартии Украины Петра Шелеста (1963–1972), содействовавшего возрождению изучения украинской истории и развитию национальной культуры. Под его личным покровительством создавались грандиозная «История городов и сел Украинской ССР», Музей народной архитектуры и быта в Пирогово, обустраивался музей под открытым небом в Переяслав-Хмельницком. Петр Шелест защищал Николая Винграновского и Ивана Драча, классиков украинской литературы, от обвинений в украинском национализме. Итак, создание казацкого мемориала на Хортице шло в русле «шелестовского ренессанса». Сама же эта идея была следствием большой популяризаторской деятельности Николая Киценко, автора нашумевшей в то время книги «Хортица в героике и легендах». Идею создания казацкого мемориала поддержали видные деятели украинской культуры и исторической науки, в частности историк Елена Апанович.

Раскрывали могилу атамана Сирко ночью при свете фар бульдозера. Шел дождь со снегом.

Но несколько по-другому суть вопроса поняли на Никопольщине, оказавшейся перед угрозой потерять важнейший памятник, олицетворявший ее казацкие корни. В советское время выполнение любых правительственных решений производилось без учета «тонких материй» национального сознания, с черствостью, столь характерной для советской бюрократии, с ее доведенной до автоматизма исполнительской дисциплиной. Но парадокс заключался в том, что вполне советский управленческий аппарат Никопольского района неожиданно продемонстрировал исключение из общего правила, затормозив выполнение постановления Совета Министров, заявив о местных исторических приоритетах и став на их защиту. Руководство района, прежде всего – заместитель председателя Никопольского райисполкома Михаил Кикоть, инициировало отдельный проект создания мемориала казачества на Никопольщине. По решению райисполкома, возле Сторожевой (иначе – Бабиной) Могилы (курган эпохи бронзы), расположенной возле Капуловки, была отведена площадь в 4 гектара, предназначенная для закладки парка; сама же Сторожевая Могила должна была стать местом перезахоронения Сирко.

Между Никопольским районом и Запорожьем разразился принципиальный спор за право распоряжаться останками прославленного атамана. Каждый из соперников был настроен на решительные действия. Первыми в наступление пошли запорожцы. Из Запорожья в Капуловку прибыл грузовой автомобиль с делегацией, вооруженной постановлением Совета Министров. Этот грузовик был специально отправлен для того, чтобы забрать прах кошевого. Но жители села очень быстро проведали о цели приезда гостей. «Хотят нашего Сирка забрать!» – мигом понеслось по селу. В школе прекратились занятия, старшеклассники и местные мужики окружили могилу кошевого, не подпуская туда запорожскую делегацию. «Чего приехали? Костями ляжем, а Сирка не отдадим!» – так отвечали капуляне на попытку забрать героя их истории. Как рассказывают, наиболее решительные даже прокололи шины запорожского грузовика. Растерянные гости, уповая лишь на постановление Совета Министров, поехали в райцентр жаловаться на несговорчивых капулян. А в это время в Никопольском райисполкоме находился председатель Президиума Верховного Совета УССР Демьян Коротченко. Он вместе с районным руководством встретил запорожскую делегацию и, уяснив суть вопроса, решил что если «народ против», то не стоит идти против народа. Запорожцам ответили отказом. Никопольчане отстояли своего атамана.

Нельзя полностью согласиться с почтенным исследователем казачества Еленой Апанович, считавшей, что фиаско с перевозкой праха Ивана Сирко на Хортицу было следствием волюнтаристского решения руководства Никопольского района, которое, мол, «имея поддержку начальства из области, решило... самовольно перезахоронить его останки». Ведь Сирко все-таки остался на той земле, где прошел наиболее яркий и насыщенный период его жизни, где была Чертомлицкая Сеч, рядом с другими четырьмя Сечами настоящего Запорожья, а не искусственного – названного этим именем бывшего уездного города Александровска. Это было не только делом чести никопольской общественности, которая отстояла своего героического предка, но и вопросом исторической справедливости. Решение никопольских районных властей во что бы то ни стало оставить на подведомственной территории могилу кошевого было принято благодаря позиции районного общества охраны памятников истории и культуры, которое в то время активно популяризировало историческое наследие казачества и местную историю. Эту позицию стал решительно отстаивать первый секретарь Никопольского райкома компартии Владимир Остапченко, пользовавшийся весомым авторитетом в Днепропетровском обкоме.

Спор вокруг проблемы перезахоронения Сирко приобрел масштабы если не конфликта, то серьезного трения между партийным руководством Днепропетровской и Запорожской областей. Шла борьба на перехват инициативы, в ходе которой принимались скоропалительные решения без надлежащего научного обоснования. Безусловно, шаги руководства Никопольского района были крайне поспешными. Как вспоминал участник тех событий, бывший председатель Никопольского районного общества охраны памятников истории и культуры Владимир Грибовский, районная власть в сложившихся условиях просто должна была действовать решительно: «Михаил Кикоть немедленно вызвал из областного музея имени Д. И. Яворницкого археолога Людмилу Крылову». И вот 23 ноября 1967 года в крайне сложных погодных условиях (шел дождь со снегом) Л. П. Крылова начала раскрывать могилу атамана. Раскопки велись в темное время суток, при свете фар бульдозера; в этой ситуации от археолога было просто невозможно требовать соблюдения хоть какого-то минимально допустимого уровня проведения полевых исследований. Нервозности добавляло и то, что жители Капуловки и соседнего Покровского следили за каждым шагом властей и археологов, а наиболее активные пытались фотографировать. Местные жители несколько успокоились, узнав, что Сирко от них не забирают, а только перенесут его прах на другой край Капуловки.

Вот появилась домовина с кусками сильно истлевшей атласной обивочной ткани, открылся скелет, череп с остатками волос и бобровой шапки. При свете карманных фонариков прах атамана стали переносить в новый гроб. В этот момент Л. Крылова изъяла череп и другие кости из скелета и тайком положила другой череп, специально привезенный из областного музея. Эта манипуляция, получившая в современной литературе преимущественно негативное истолкование, имела вполне благородную цель. Фрагменты скелета были извлечены по просьбе известного антрополога М. М. Герасимова для изучения и воспроизведения внешности атамана. Уникальный метод пластической реконструкции Герасимова получил широкую известность и мировое признание благодаря воссозданию обликов российского царя Ивана Грозного и самаркандского правителя Тамерлана.

В 1709 году, разрушая Чертомлицкую Сечь, российские военные отряды осквернили казацкие могилы, уничтожили и каменный крест, который был на могиле кошевого Ивана Сирко. Лишь 25 лет спустя, вернувшись на свои займища, запорожцы восстановили давнее кладбище, а вместо креста на могиле атамана установили камень с надписью, где ошибочно указали датой его смерти 4 мая 1680 года. Этот камень сохранился до наших дней.

Вполне естественным было намерение жителей Капуловки не отдавать своего «батька-кошевого». Таким же мотивированным является и стремление Соловецкого историко-архитектурного и природного музея-заповедника оставить на своей территории останки кошевого атамана Петра Калнышевского. Место захоронения человека должно быть таким же неприкосновенным, как и его жизнь. Неприкосновенным, а не приспособленным к прихоти очередной политической конъюнктуры. Наверное, и никопольские краеведы, и запорожские историки допустили одинаковую ошибку в своем пылком отстаивании местечкового патриотизма, стремлении иметь какие-то приоритеты друг перед другом. Без этих споров, быть может, и могила атамана была бы должным образом исследована, и реконструкция внешнего облика Ивана Сирко была бы лишена детективной эксцентрики, да и мемориал, посвященный кошевому атаману, был бы создан настоящий. Ведь времена «шелестовского ренессанса» вполне благоприятствовали этому, да и деньги у государства для подобных целей водились!..

Конечно, если бы государство изначально приняло взвешенное решение, не столкнулись бы лбами общественность Никопольщины и Запорожья, не было бы необходимости подменять череп, да и вообще, по-рейдерски относиться к национальным святыням. Безусловно, проведение перезахоронения не выдерживает никакой критики. Но стоит ли обвинять в преступлении против исторической памяти только археолога Л. Крылову, руководство Никопольского района и Днепропетровской области или основателей казацкого музея на Хортице, или же следует искать причину в самом постановлении Совета Министров Украинской ССР от 18 сентября 1965 года? Ну, нет у острова Хортицы и города Запорожья оснований для утверждения за собой исключительных приоритетов в сохранении исторической памяти о запорожском казачестве. При всей уникальности природного ландшафта и истории Хортицы, тесно связанной с историей украинского казачества, нужно признать, что на этом острове не было столь плотного сосредоточения Запорожских Сечей, как на Никопольщине. Да и вообще современные ученные сомневаются в том, можно ли считать замок князя Дмитрия Вишневецкого (середина ХVІ века) настоящей Сечью. Следовательно, историческая справедливость требовала создания основного музея казачества не на Хортице, а на Никопольщине, или же – двух музейных центров, соединенных в единый экспозиционный комплекс.

Итак, череп, изъятый из захоронения Сирко, некоторое время хранился в лаборатории пластической антропологической реконструкции Института этнографии АН СССР им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Лишь десять лет спустя после смерти профессора Герасимова его ученица Галина Лебединская взялась за реконструкцию внешности Сирко. А останки атамана с «чужим» черепом в 1967 году похоронили в присутствии местных жителей на Сторожевой Могиле. Чтобы прекратить «посягательство» запорожцев на могилу, районное руководство объявило, что новое захоронение было залито бетоном. Никопольские энтузиасты-краеведы начали обустройство могилы кошевого. По мотивам образа картины Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» был отлит и установлен на могиле бюст Ивана Сирко. Общество охраны памятников истории и культуры Никопольского района начало работу над созданием возле могилы кошевого музея под открытым небом, наподобие Переяслав-Хмельницкого. Первым шагом на этом пути стало перенесение старинной ветряной мельницы из села Ульяновки Никопольского района. Но у никопольских энтузиастов не было определенности относительно того, каким должен быть будущий мемориал, не было и надлежащей помощи от научных центров. Потому и результат получился весьма скромным. Рассказывают, что известный историк Михаил Брайчевский не удержался от иронического замечания: «Сделали... из Сирка – Героя Советского Союза!». И в самом деле, никопольчане делали, как мыслили: в контексте своей эпохи и периферийности своего бытия.

Учитывая критику, к разработке будущего мемориала был привлечен Днепропетровский строительный институт, в частности заведующий кафедрой истории архитектуры Мигай. Уже был создан проект, подготовлен к демонстрации в Днепропетровском обкоме компартии макет. Но времена изменились: начало 1970-х, «шелестовская оттепель» сменилась «щербицкими заморозками». Первый секретарь Днепропетровского обкома Алексей Ватченко, «в соответствии с новой линией Партии», сбил макет рукой со стола, воскликнув в гневе: «Я вам покажу, такую... мать, как ставить столбы, где начиналась Украина!». Многих никопольских энтузиастов за эти «столбы» из той же партии исключили, да и с работы уволили, прикрепив ярлык «буржуазного националиста». Такая же участь ожидала и энтузиастов запорожских; строительство казацкого мемориала на Хортице надолго приостановилось. В общем, перенесение ульяновского ветряка стало единственным достижением на пути создания мемориала Сирко. В 1980 году на Сторожевой Могиле было установлено новое скульптурное изображение атамана, изготовленное на основе реконструкции Г. Лебединской никопольским скульптором В. Шкондой. Прежний бюст кошевого был установлен во дворе капуловской школы, где он находится и в настоящее время.

О проведении полного захоронения останков Ивана Сирко заговорили только накануне провозглашения независимости Украины, во время празднования 500-летия украинского казачества. Но прошло еще десять лет, прежде чем высокопарные декларации и украинолюбивые камлания чиновников сменились конкретными действиями. За это время неизвестные вандалы успели и ветряк сжечь, и надгробный камень повредить (есть версия, что по нему стреляли из огнестрельного оружия), причем – абсолютно безнаказанно. 26 июня 2000 года было подписано распоряжение главы Днепропетровской облгосадминистрации «О проведении мероприятий по реконструкции мемориального комплекса и проведении ритуала дозахоронения на могиле кошевого атамана И. Д. Сирко». 14 августа изъятые фрагменты скелета вернулись на Никопольщину, 17 августа были разложены в анатомическом порядке археологом В. А. Ромашко из Днепропетровского госуниверситета, а 21 августа состоялась церемония полного захоронения праха кошевого. Могилу благоустроили, правда, в незатейливом духе нынешнего времени: используя популярную ныне (для городских тротуаров и площадей) керамическую плитку. Получилось совсем как в древней восточной поговорке: «рожают горы, а рождается мышь». Но сразу после этого снова наступил период ничего не обещающих деклараций и не очень убедительных уверений о грядущем государственном финансировании строительства казацкого мемориала. Как-то ничего не слышно ни о проектах и концепциях, ни о привлечении к их разработке профессиональных историков, ни о публичной дискуссии.

Что ж, каково наше отношение к могилам предков и исторической памяти – таковы и мы. Однажды жители Капуловки отважились пойти против воли государства и даже вынудили это государство (да еще какое – Советское!) уважать свои исторические святыни. Но вот нынешнее Украинское государство, которое, хотя бы с целью элементарного самосохранения, должно демонстрировать родство с национальным историческим наследием, оказывается менее сговорчивым и меньше поддающимся влиянию общественности. Может, все дело не в государстве, а именно в общественности, не способной заставить государство служить национальным интересам?

Владислав ГРИБОВСКИЙ
кандидат исторических наук,
исполнительный директор
Института общественных исследований

источник 


ВложениеРазмер
mogila_koshevogo_atamana_zaporozhskoy_sechi_ivana_dmitrievicha_sirko_shukach.jpg3.43 МБ
mogila_koshevogo_atamana_zaporozhskoy_sechi_ivana_dmitrievicha_sirko_shukach2.jpg3.27 МБ
Отчёты
Аватар пользователя Dzhandar
2 Фото
Dzhandar
Аватар пользователя ut5erp
5 Фото
ut5erp
Аватар пользователя dombrovskii_a
7 Фото
dombrovskii_a
Аватар пользователя eee
2 Фото
eee
Аватар пользователя prokhozhijj
2 Фото
prokhozhijj
Аватар пользователя noname
1 Фото
noname
Аватар пользователя sid_53
4 Фото
sid_53
Аватар пользователя nob
1 Фото
nob
Аватар пользователя mladshoj2
1 Фото
mladshoj2
Аватар пользователя valka1000
2 Фото
valka1000
Аватар пользователя master89
2 Фото
master89
0
Ваша оценка: Нет

Вернуться к началу