Мемориальный парк памяти жертв фашизма

ГИБЕЛЬ ЕВРЕЕВ ХМЕЛЬНИКА
     Сейчас публикуется много материалов о незаживающей ране нашего народа - о Катастрофе. Описываются трагедии того страшного времени, постигшие Киев, Минск, Винницу, Бердичев, Бар и другие города и местечки.
     Увы, к несчастью, не избежал этой участи и Хмельник (Винницкая область Украины). До последнего времени он был известен как крупный бальнеологический курорт. Но не многие знают, что Хмельник был когда-то типичным еврейским местечком. Возникло это поселение около 700 лет назад, и среди его основателей были и евреи. Это они начали развивать торговлю, были первоклассными столярами, кузнецами, портными, меховщиками, ткачами, основали чугунолитейный завод (Гуревич и сыновья), текстильную фабрику (Гер) и др. Еврейское население Хмельника постоянно росло. Однако жизнь обитателей была трудной, работали они тяжело - от зари до зари. Не принесла и не могла принести достаток многодетным еврейским семьям и советская власть: люди едва сводили концы с концами...
     В первые годы советской власти еще существовали какие-то признаки еврейской жизни, но постепенно все еврейское уничтожалось: была закрыта синагога, в 1938 году закрыли единственную в городе еврейскую школу, а учителей репрессировали.
     Известен Хмельник своей знаменитой самообороной во время гражданской войны. Тогда банды Петлюры, Шепеля и др. обходили Хмельник стороной...
     До 22 июня 1941 года в городе жило более 12000 евреев. Отчетливо помню, как мы были ошеломлены, предчувствуя беду. Но даже самые откровенные пессимисты не могли себе представить масштабы того горя, той трагедии, той катастрофы, которой суждено было произойти через какой-то месяц.
     Помню, что в первые дни войны раввин Янкель Шапиро, бывший в плену в Германии во время Первой мировой войны, призывал евреев Хмельника бежать на восток. Он говорил, что идут не те немцы, которых он знал, а идет армия убийц из совсем другой Германии... Но организованной эвакуации не было - власти совсем не тревожились об опасности, которая грозила еврейскому населению. Бежали кто как мог, и, увы, удалось это немногим.
     Успела выбраться из города довольно большая группа шестнадцатилетних еврейских мальчишек, которые добровольно рвались на фронт.
     Уже 9 июля в город вошли немецкие войска. Вскоре мне пришлось увидеть вблизи двух немецких солдат. Я прочел надпись на пряжках ремней: "Gott mit uns" - им все дозволено, им все дано, ибо с ними Бог...
     Самуил Гиль в своей книге "Кровь их и сегодня говорит" (1995, Нью-Йорк) использовал воспоминания своего брата - Муси Гиля (зихроно ле-враха), бывшего узника Хмельницкого гетто: "Когда фашисты ворвались в Хмельник, началась охота на евреев, и первыми в нее включились наши учителя-украинцы. Они оказались ярыми националистами-антисемитами и уже на второй день оккупации собирали митинги, на которых призывали "скорее очистить город от жидов". Было издано воззвание, и подписали его наши бывшие учителя: Куприевич, Мазурук, Тараненко и другие.
     Да, нас предали учителя. И не только учителя, но и многие из тех, с кем мы вместе росли, учились, работали много лет. Из немецкого плена были уже в первые дни отпущены украинцы, и многие из них стали служить в полиции (Тарновский - начальник полиции, его заместитель бывший лейтенант Щур, Киналь, Сулыма, Ищук, Фарина, Дремлюга и много других - всю свору и не перечислишь... Это они с каким-то зверским остервенением, еще более изощренно, чем немцы, издевались, избивали, убивали беззащитных женщин, стариков и детей только за то, что те были евреями...
     Евреи Хмельника сразу почувствовали, что они поставлены вне закона. Грабежи, избиения, убийства стали повседневными явлениями, смерть ожидала всех на каждом шагу, в любую минуту.
     12 августа 1941 года под предлогом, что нужны мужчины для работы, немцы вместе с полицаями согнали на площадь 400 мужчин и 1 женщину (ее звали Сарра Штрайхер, ее три сына одними из первых ушли на фронт). Перед смертью над жертвами страшно надругались, избивали, у стариков отрезали бороды и заставляли их есть отрезанные волосы, петь "Интернационал" у памятника Ленину в скверике. Потом повели за город и расстреляли всех.
     Евреям запрещалось появляться на базаре; начался голод, надвигалась зима. В первые дни 1942 года появился приказ всем евреям переселиться в Старый город, который был островной частью реки Южный Буг. Нам стало известно, что совсем недавно было уничтожено все еврейское население поселка Литина, расположенного в 30 км от Хмельника.
     Ранним утром 9 января 1942 года, в пятницу, после выпавшего накануне глубокого снега, в трескучий мороз Старый город оказался в плотном окружении немцев и полицаев. После сигнальной ракеты началась расправа над людьми. Мне удалось бежать и спрятаться в одной из пристроек к дому в центре города и наблюдать страшную картину. Через щели в двери я видел, как выгоняли из домов полураздетых людей. Тех, кто не мог идти, избивали прикладами, убивали на месте. Всюду трупы и кровь на снегу... Пулемет не умолкал весь день. Лишь нескольким удалось бежать, выбраться из расстрельной ямы. Было убито в этот день 6800 евреев города, а 16 января, тоже в пятницу, расстреляли еще около 1500 евреев. Это была вторая кровавая пятница. Оставили временно в живых только специалистов - столяров, портных и др. с семьями, всего около 1300 человек. Их поселили в большой скученности на одной из улиц и в прилегающих к ней переулках. Эту улицу назвали "Юденштрассе". Это было Хмельникское гетто.
     Позже нам стало известно, что планировалось полностью уничтожить всех местных евреев, но по счастливой случайности нашелся один порядочный человек, инженер Курдюков, который работал в управе. С большим трудом ему удалось убедить убийц, что необходимо оставить в живых специалистов.
     Жизнь в гетто была очень тяжелой.
     Многие пытались бежать, но почти все они погибали. Лишь единицам удалось попасть в партизанские отряды (среди них: Изя Резников, Аврум Вайсман, Лева Кнелойз, Сима Мазовецкая, Рахиль Портнова).
     12 июня 1942 года в городе появились венгерские солдаты. Это они вместе с полицаями убили 360 пожилых людей и детей. Тогда погибла моя бабушка Бейла и трехлетняя сестричка Буся...
     Жизнь в гетто становилась невыносимой, угроза егополного уничтожения уже витала в воздухе. 3 марта 1943 года это и произошло. В живых оставили всего 340 мужчин и трех женщин; их поселили в помещении бывшей еврейской школы. Бежать оттуда было очень трудно. Но все же единицам удалось вырваться из Хмельника и добраться до Транснистрии (румынской оккупационной зоны на юге Украины, где расстрелов в то время уже не было).
     Так погибло еврейское местечко Хмельник. Было расстреляно более 11000 евреев города, поселка Уланова и окружающих сел. Нет полного списка погибших в Катастрофе хмельничан - всего 2500 имен завфиксировано в мемориале Яд ва-Шем. Поступают туда единичные анкеты и в наши дни, но полного списка не будет уже никогда.
     Мне хочется сказать здесь о двух фотографиях из книги Самуила Гиля "Кровь их и поныне говорит". На первой из пяти мальчиков остались в живых двое - Муся Гершман и Миша Брандт. Сема Беленький и Муся Горбонос погибли в 1942 году, а Нюне Шабесто удалось спастись, но после освобождения он сразу пошел на фронт и вскоре погиб...
     В день окончания 10-го класса в середине июня 1941 года сфотографировались 9 прекрасных еврейских девушек. Каждая из них мечтала о счастье, о любви... Из этой группы в живых остались тоже двое: Зина Рибштейн и Рая Тыкер. Некоторые выжили благодаря добрым порядочным людям - неевреям, которые, рискуя своей жизнью и жизнью своих близких, спасали евреев. Это семьи Онушкевич, Педаченко, Варфоломеевы Иван и Надежда, а также дядя Илоко (к сожалению, его фамилия мне неизвестна), Горбатюк, Цибульский, Войтенко.
     Некоторым из них присвоено звание Праведников народов мира.
     В настоящее время оставшиеся в живых хмельничане, их дети и внуки живут в Израиле, США, Германии, Австралии. Мы собираемся ежегодно в Тель-Авиве на День памяти в марте - в годовщину гибели Хмельникского гетто. Нами, а также евреями-хмельничанами диаспоры собраны средства и уже установлены памятники на девяти братских могилах, упорядочено еврейское кладбище в Хмельнике. Вблизи от одной могилы нами установлен также символический памятник Праведникам мира. Прошло 60 лет с тех пор. И в наши дни снова льется еврейская кровь, теперь на Земле Израиля. Почти каждый день погибают наши люди. Но я верю: Израиль выстоит с Б-жьей помощью. Я верю: Израиль вечен!
     Исаак ВАЙНЕР
     Иерухам
     Автор - бывший узник гетто и лагеря Хмельника
     "Еврейский камертон"

http://berkovich-zametki.com/Nomer14/Vainer1.htm

Как убивали евреев в Хмельнике
Я, представитель уходящего поколения, считаю своим долгом рассказать, как уничтожали еврейское население на Украине.

В Винницкой области расположен небольшой городок Хмельник. Сейчас это курорт с целебными водами. До войны это было местечко с преобладающим еврейским населением. Когда началась война, не всем удалось эвакуироваться из Хмельника.
Вот что писал об этом брат моей жены Миша Гиль: «Когда фашисты ворвались в Хмельник, началась охота на евреев. К нашему удивлению, первыми в нее включились учителя нашей школы. Они оказались ярыми антисемитами и на митингах призывали скорее очистить городок от жидов. В местной газете, которую редактировал бывший секретарь комсомольской организации средней школы села Качановки Колодий, появилось воззвание ко всем жителям района с призывом вылавливать евреев и передавать их полиции.
Вскоре в старой части местечка было создано гетто, а здание бывшей городской милиции передано украинской полиции. Первой акцией был расстрел 400 евреев. Ужас охватил население еврейского гетто, где со дня на день ожидали новых репрессий со стороны оккупантов. 9 января 1942 г. этот зловещий день наступил: в 4 часа утра, когда жители гетто спали, началась внезапная облава на женщин, стариков и детей. Немецкие жандармы и украинские полицаи во главе с их начальником Тарнавским обходили каждый дом, вылавливая несчастных, обреченных на смерть людей.
Эта страшная картина и сегодня перед моими глазами: полицай Лищук с ножом в руке гонится за матерью с годовалым ребенком на руках. Со всех сторон раздаются крики, стоны и плач. К нам в квартиру ворвался полицай Белоус, штыком от винтовки он пронзил лежавшую на кровати парализованную тетю Хану, затем ударом приклада выгнал мать на улицу и на моих глазах буквально растерзал мою трехлетнюю сестричку, подняв ее за ножки и головой ударив об стенку.
В тот страшный день нацисты и полицаи погубили свыше 6 тысяч евреев. В трескучий мороз евреев колоннами гнали к заранее вырытым могилам в лесу в трех километрах от города. Рядом с моей матерью шли моя двоюродная сестра Эстерка и ее мать Олта.
Эстерке исполнилось 20 лет, она была необыкновенно красива, на нее обратил внимание начальник жандармерии Янко. Он разрешил ей выйти из колонны и возвратиться в гетто. Но Эстерка колонны не покинула и вместе с матерью и тысячами других невинных жертв покоится в самой большой могиле хмельникского леса.
Перед расстрелом евреев заставили раздеться. Еще живых добивали. Земля на могиле долго шевелилась. Всего за время оккупации немецкие жандармы и украинские полицаи уничтожили свыше 12 тысяч евреев.
Оставшиеся в живых узники гетто начали искать пути спасения. Такой случай представился мне, моему отцу и его брату Золману. Золман вязал веревки для нужд местной управы. Он сконструировал для этой тяжелой работы механизм, и представитель управы дал Золману буханку хлеба и разрешил отлучиться из гетто.
Назад Золман не вернулся. В селе Мазуровке он нашел знакомого украинца Илько и с его помощью вывез меня с отцом из гетто в пустой бочке, в которой Илько привозил в гетто воду. Более шести месяцев мы прожили в яме, но оставаться там дольше становилось опасным. В одну из ночей мы отправились пешком через леса и овраги в сторону Жмеринки, где в местечке Морафе нашли убежище и дождались окончания войны. Здесь тоже было нелегко: румынские власти часто устраивали облавы, чтобы передать немцам евреев. Когда Красная армия освободила Хмельник, мне исполнилось 16 лет.
Мечта о мести нацистам никогда меня не покидала, и я стал добиваться в военкомате призыва в армию, а через несколько месяцев уже воевал против гитлеровцев - мстил за все содеянное ими зло. Участвовал во взятии Берлина.
После Победы демобилизовался, вернулся в родной городок и, окончив среднюю школу, подал заявление о приеме на отделение журналистики Киевского университета. В приемной комиссии не захотели принять мои документы и прямо сказали, что на это отделение принимаются лица только коренной национальности.
Но я уже не был робким мальчишкой. Надев гимнастерку с орденами и медалями, с большим трудом пробился к ректору университета и рассказал ему о том, что мне пришлось пережить. Ректор приказал принять мои документы на отделение журналистики. После второго курса я женился на москвичке и перевелся на факультет журналистики Московского университета, который и окончил. Находясь на оккупированной территории, я воочию убедился в том, что таких, как украинец Илько, спасший нам жизнь, были единицы».
После войны мы с женой часто бывали в Хмельнике и вместе с жителями ходили в лес к могилам погибших.
И. Циперфин

http://www.evangelie.ru/forum/t18798.html

ДОТ.